[NIC]Senju Tobirama[/NIC]
[STA]Shin–gi–tai[/STA]
[AVA]http://s7.uploads.ru/t/3Q2hk.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Он осенён римским крестом
Над головой – красный дракон
На клинке меча руническая вязь
Правит король твёрдой рукой
Слово и мощь, свет и покой
Словно камни-исполины держат власть ©

Белый сокол кружится над резиденцией Хокаге битый час, не желая смиренно опуститься в полукруглое окно почтовой башни на насест, и позволить отцепить от себя свиток с посланием. Птица устала, это видно по медленным, почти ленивым взмахам крыльев и стеклянному, отрешенному взгляду. Молодые птичники нервно вышагивают от окна к окну наблюдая за крылатым посланником, оставив все попытками приманить его то кормом, то просто свистом.
- Недоученный он что ли? – один из джоунинов устало выдыхает и опирается обеими руками в подоконник. Длинная, иссиня-черная челка падает на глаза, и парень сдувает ее, внимательно следя, как сокол заходит на новый круг. Шиноби меняет позицию, и вот уже в его руке так ненавязчиво крутиться острый, посеребренный сенбон, - может быть сбить его? Вдруг послание чрезвычайно важное?
- Тошайо…, - его напарник предупреждающе вскидывает голову, видя, как молодой мужчина начинает замахиваться для атаки.
- Успокойся, Ясуши, я сделаю это аккуратно, он даже боли не почувс…
Занесенная в положение броска рука вдруг оказывается перехвачена цепким, сильным захватом, что аж запястье сводит – птичник резко разворачивается, и замирает на месте. Словно предчувствуя, что расстановка сил в соколиной башне поменялась, белокрылый вестник издает призывный зов и начинает медленно снижаться.
- Хокаге-сама! - Ясуши оказывается более сообразительным и склоняется в почтительном поклоне.
- Ты не оправдываешь значения своего имени, Тошайо, мне жаль осознавать это, - шиноби сглатывает слюну, пугаясь неизвестно чего больше – понимания собственного позора в глазах Хокаге или то, что Второй знает его по имени. И последний вариант побеждает в этой схватке – ноги мелко потряхивает от пристального взгляда алых глаз. Словно почувствовав, что уже произвел должное воспитательное воздействие Сенджу отпускает парня, и, поправив сбившийся от быстрого шага по коридорам набок головной убор, шагает к открытому окну, вытягивая вперед руку, - Эта птица натренирована приносить послания только лично своему адресату, - взметнулись за окном белые крылья, и пара перьев отправились в крутящийся полет к земле. Сокол цепко обхватил острыми когтями предложенную опору в виде руки Хокаге и деловито переступил по ней, побираясь ближе к локтю. Тобирама аккуратно занес посланника внутрь башни, держа того на расстоянии от своего лица. Птица внимательно и пристально вглядывался в каждого участника этой мизансцены, словно проверяя можно ли им доверять, и спустя время протянул лапу, на которой был закреплен свиток, вверяя его предводителю Конохи, - так и есть – печать Дайме.
Тошайо звонко хлопнул себя ладонью по лбу от отчаянья – ну что за болван? Едва не убил посланца самого феодала Страны Огня. Да ему бы жизни не хватило, чтобы расплатиться за этого сокола, даже вздумай он пойти в наемники. Ясуши взволновано перевел взгляд с Хокаге на напарника и сочувственно похлопал того по плечу.
Тобирама едва заметно нахмурился, быстро просматривая послание вдоль иероглифов и тут же воспринимая лишь важную информацию среди всех витиеватых фраз, которыми славился писец Дайме. И самым существенным из всего этого потока формулировок было одно кадзи написанное в спешке и принадлежащее, несомненно, руке самого феодала. «Немедленно!».
- Хокаге-сама? - голос птичника раздался откуда-то сбоку и выдернул Второго из состояния задумчивости. Сокол все это время важно чистивший перья тоже встрепенулся и уставился на беловолосого мужчину пронзительными ярко-желтыми глазами. Немедленно! - Мы можем чем-то помочь?
- Позаботьтесь о птице, - Сенджу буквально сунул под нос Тошайо крылатого почтальона, многозначительно взглянув на парня, - и продолжайте нести службу.
- Хай! – хоровой ответ догнал Нидайме уже в коридоре, и ему вторил протяжный соколиный крик.
Немедленно!

Церемониальные одежды покоятся на спинке высокого стула, подметая длинными полами пол – Тобирама Сенджу медленно затягивает завязки доспеха на боках, ощущая его давление на ребра, и смотрит на свою деревню сквозь мутное стекло окна кабинета Хокаге. Скольким он, как защитник Конохи должен пожертвовать, чтобы война никогда не захлестнула кровавой волной эти дома и мирных жителей?
Когда-то, стоя на каменном утесе, и видя зарождение Листа его посещало чувство непреодолимой гордости и ответственности за все то что создавалось руками Сенджу и Учиха. Третья завязка не дается – шнурок слишком короткий, и выскальзывает из пальцев. Но, даже тогда в момент триумфа Тобирама не позволял себе улыбаться, хотя и выглядел не в пример доброжелательней, чем обычно. Умиротворенное веселье, торжествующие, чуть странные и задумчивые улыбки  - все это привилегии либо Богов, либо дураков. Признанным Богом Шиноби был Хаширама, он же, по иронии судьбы, был и дураком.
Где-то теперь тихо мерцает и трещит одинокий костер на перекрестке между миром живых и Джодо? Тобирама точно знает, что его брат не смог со спокойной совестью уйти в Чистый мир с первой попытки, и теперь он греет руки о холодное пламя, замерши в ожидании. Ждет, когда в жизни Конохи наступит мирное время. Ждет, когда рядом, тихо шелестя шелковым кимоно, появится Мито. И лишь изредка отрываться от пляски огня, чтобы взглянуть на деревню сквозь глаза своего каменного лика на скале Хокаге. И таинственно, едва заметно улыбнуться.
Потому что он дурак. Который, на деле, ничего-то и не знает теперь о мире живых.
- Присмотришь за деревней, пока меня не будет, брат?
Только ему Тобирама может сказать эту фразу, разом принижая весь совет заместителей, что сейчас мечутся в панике, узнав о необходимости Хокаге покинуть Коноху. Они конечно способные, его помощники, но пока еще не могут заменить величественный авторитет Первого.
Потому что тот был и остается Богом.

- Дайме Страны Огня запрашивает помощи в приказном порядке. Лично моей, так как ситуация весьма деликатная, - Нидайме стоит спиной к своим слушателям, сцепив руки в замок за спиной и созерцая косые струи дождя, что с глухим стуком бьются об секло. В последнее время, это редкое зрелище, увидеть Тобираму Сенджу в полной экипировке. Рваная, белая челка спадает на лоб и глаза, пока еще не убранная за сталь протектора и в своем застекольном отражении он почти не изменился. Если не вглядываться и не начинать считать шрамы внутренние и внешние, что оставила война и прошедшие годы, наполненные переживаниями за близких людей. Последняя глубокая морщина залегла на лбу Сенджу в день смерти его старшего брата – отметина скорби, которая уже не пройдет никогда, - Из дома пропал старший сын, наследник и оплот в старости нашего многоуважаемого феодала. По официальной версии – похищен, но…, - в глубокомысленном молчании так четко слышится слово «предатель», однако вслух оно не произносится.  Не к добру упоминать подобные вещи, когда на дворе война, - …существуют определённые сомнения. Выступаем немедленно. Двое зайдут со мной в поместье, как сопровождение, - не то чтобы мужчина нуждался в телохранителях, но, титул обязывал, - остальные проводят разведку на местности.
Хокаге обернулся, на ходу надевая протектор с символом Конохи и по очереди обводя взглядом каждого члена своего отряда – молодые, если не сказать юные, но уже вполне опытные шиноби, верность деревни для которых стоит на первом месте. Не нужно было быть первоклассным сенсором, чтобы видеть, как в глубине их душ ярким пламенем озаряется Хи но Иши – верный залог того, что когда придет время Тобираме будет кому передать как титул Хокаге, так и вверить всю Коноху целиком. Еще когда жив был брат, они стали готовить для себя смену – мир шиноби слишком жесток и изменчив, никогда не знаешь, когда вражеский кунай настигнет тебя, и теперь лидирующие кланы и семьи Скрытого Листа могли гордиться своими сынами, стоящими на защите покоя деревни. Нидайме слегка щурится, заостряя внимание на тех двоих, кто давно находится в вечном противостоянии за лидерство – что ж, эта миссия даст неплохой шанс проявить и познать себя. В конце концов, для Тобирамы это тоже очень важно, сейчас перед ним стоят не просто умелые бойцы, но будущие претенденты на звание Третьего Хокаге.

Дождевые тучи, плотным, низким полотном затягивали небо над Деревней Скрытого Листа – верный признак плохой погоды на ближайшие пару дней. Горожане попрятались от холодных струй воды, плотно закрывая шторы на окнах – никто из них не видел, как с подоконника почтовой башни вверх сорвался сокол и, протяжно закричав, описал полный круг над всей деревней, зависая над Северными Вратами. Птица зорко высматривала как караульные открывают тяжелые, деревянные створки, чтобы выпустить небольшой отряд. Хокаге оправил доспех, и резко дернул головой в сторону, стряхивая с волос и лица капли дождя – ему тоже не требовалось больших усилий, чтобы найти следящего за ним крылатого вестника.
На белых крыльях смерть он несет.
Тобирама Сенджу не верит в знамения или символизм. Все, что ему требуется это спокойствие и твердые намеренья. Остальные предубеждения, о которых любят судачить почтенные старцы, пусть остаются домыслами дураков. Шиноби срываются с места, тут же запутывая свой след в густом лесу.
По каменным щекам Хаширамы Сенджу текут потоки дождевой воды.

Отредактировано Mitarashi Anko (Пятница, 27 ноября, 2015г. 03:16)

Riders on the storm
Into this house we're born
Into this world we're thrown
Like a dog without a bone
An actor out on loan
Riders on the storm ©

Дождь молотил по крышам вот уже вторые сутки. Коноха утопала в пасмурной и совсем нетипичной прохладной погоде. Ее улицы обезлюдели, хотя в центральных районах продолжали свою работу многочисленные закусочные, магазины и чайные дома. И только шиноби по-прежнему отлучались на миссии, не изменяя своему расписанию. Диктат военного времени всегда оставался непререкаем, им было обусловлено само выживание Листа.
Каллиграфическая кисть дрогнула в самый неподходящий момент, а кандзи "Пути" оказался безнадежно испорчен прочертившим его совсем не к месту темным мазком. Рука, ее держащая, застыла над развернутом на котацу свитком рисовой бумаги. В течение пары секунд Шимура позволил себе оценить нанесенный ущерб, после чего раздраженно отбросил кисть прямо на свиток, пятная теперь уже бесполезный бумажный мусор.
- Ксо, - брюнет отложил неудавшуюся работу в сторону, извлекая из-под столика и разворачивая перед собой новый, девственно-чистый до поры, холст. Обхватил деревянную лакированную ручку пальцами, вновь макая кончик в чернила, и чувствуя, как кисть так и норовит выскользнуть из вспотевшей от непонятного волнения ладони. Склонился над бумагой и, сосредоточившись, попробовал напрочь отрешиться от отвлекающего и раздражающего звука ливня снаружи. Первый мазок... Шелест фурина над входом, свидетельствующий о незваном госте, заставил Данзо вздрогнуть всем телом. На сей раз черный след оказался настолько жирным, что никуда не годился.
Ками-сама. Неужели это должно было случиться именно сейчас?
Молодой джоунин, вздохнув, поднялся с татами, попутно смахивая со стола результаты своих каллиграфических неудач. Быстрым шагом прошел во входное помещение своего скромного обиталища, раздвинув сёдзи. Посетитель входить не стал, замерев под косыми струями дождя на пороге.
Лет на пять старше меня, непримечательная внешность и шрам на левой щеке. Чунин, из числа посланников Хокаге. Что-то срочное. Привычка анализировать визитеров плотно укрепилась в памяти, поскольку Шимура был крайне избирателен с приглашением кого бы то ни было в свой дом. Ей он по праву гордился, как полезным для шиноби навыком.
- Хокаге-сама приказывает вам в числе прочих через сорок минут находиться у ворот селения. Мне поручено предупредить вас.
- Хорошо, я понял. Ступай, ты свою работу выполнил. Гонец, - последнее слово прозвучало сквозь зубы, шипяще и угрожающе. Мужчина, явно не поняв причины злобы, потрудился скрыться, с чистой совестью выполнив свою работу.
Надо же, даже уважительно обратиться не потрудился. Если в эти годы ты до сих пор чунин, значит будь добр соблюдать приличия несмотря на возраст.
Хмыкнув, Данзо задвинул перегородку и незамедлительно отправился экипироваться на предстоящую миссию. Он намеревался прийти на место встречи загодя. Судя по всему, предприятие предстоит не терпящее задержек, так что снарядиться лучше налегке, взяв только самое необходимое.
Род Шимура всегда славился своей образцовой исполнительностью и дисциплиной. Нужно проявить себя наилучшим образом, раз возникли внеочередные обстоятельства, требующие покинуть Коноху. И его наследник не собирался упускать свой шанс.
Когда последний элемент одежды, представляющий собой темный металлический доспех, покрывающий верхнюю часть тела выше пояса и до ключиц, был надежно закреплен поверх стандартной униформы без примечательных черт и отметок, Данзо привычно завязал на лбу протектор с символом Листа и покинул свое жилище.
Уверен, что приду раньше тебя, Хирузен. Улыбнувшись своей мысли, брюнет еще сильнее ускорил шаг, предполагая на ходу, какого именно рода задание их ожидает. Раз дело не ограничивается участием команды Сарутоби, значит ее недостаточно для миссии.Тем лучше, в последнее время у нас было не так много совместных заданий.

-

Нидайме Хокаге, Сенджу Тобирама закончил свою приветственную речь. В полном боевом облачении он выглядел величественно и грозно, каким и должен быть лидер какурезато. Внушать уважение союзникам и страх врагам. Шимура внимательно ловил каждое слово, не упуская ни одной детали. Им предстояло по возможности найти и доставить назад в целости и сохранности сына даймё Хи но Куни. О его местоположении известно не было, и поэтому группа сперва отправится на само место пропажи.
Есть высокий шанс, что Хокаге-сама обнаружит какие-то следы. С его навыками сенсора выследить похитителя становится реальной задачей.
Проверив подсумок с сюрикенами, брюнет перевел взгляд на остальных членов командного состава. Хомура, Кохару, Учиха Кагами и... Хирузен. Ожидаемо. В случае чего, на каждого из них можно будет положиться.
Куда крепче в его мыслях засела фраза Нидайме о том, что двое из отряда должны сопровождать его в качестве телохранителей, в то время как остальным придется провести разведку. Его навыки годились как для первого, так и для второго. Но почему-то именно сейчас все нутро взбунтовалось, требуя находиться подле Каге, когда он придут на место. Других сенсоров среди них нет, а потому им обнаружить что-то удастся со значительно меньшей вероятностью. И Сарутоби. Он наверняка будет одним из сопровождающих. Насчет второго ясно не было, однако чем он хуже? Учиха предпочтет остаться снаружи, если его не переубеждать, ведь едва ли Хокаге будет грозить опасность в поместье. Сама мысль о том, что нападавший мог совершить запредельную глупость, и все еще находится там на момент их прибытия, вызывала отторжение. И даже если так, то он сделает все от себя зависящее, чтобы исполнить долг перед селением и его главой.
Если только письмо не окажется подделкой, а их цель маршрута - заранее заготовленной ловушкой.
Ворота распахнулись, и отряд рванулся с места в прямом смысле слова. Очень быстро они свернули с основной дороги, через лес путь лежал куда короче. Под ногами замелькали мокрые ветви массивных деревьев, провожающие отряд капающей с них на землю дождевой водой. Словно по иронии, война с Кири до сих пор не была закончена, оставаясь пока в состоянии негласного затишья с редкими пограничными стычками. Чего нельзя сказать о противостоянии с Суной, находившемся в самом разгаре. У кого были все причины для того, чтобы выкрасть юного даймё, так это у нее.
- Я прошу прощения, Хокаге-сама, но... вы уверены, что письмо настоящее? - и тут же сам себя укорил за то, что не смог сдержаться. Вряд ли Нидайме умолчал бы о таком перед отправлением, если бы не был уверен в подлинности письма.
Так вышло, что за время пути Хирузен стабильно занял место чуть позади и по правую руку от главы деревни, Данзо же следовал по другую сторону.
В конце концов, я не хуже тебя, Сарутоби. Но скоро посмотрим, не лучше ли.

[NIC]Shimura Danzou[/NIC]
[STA]Embrace the shadows[/STA]
[AVA]http://s7.uploads.ru/QoZ6G.png[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Всякий раз, выходя из своих апартаментов в полной амуниции и волоча по дощатому полу рюкзак с припасами для миссии, он встречает мать. Вернее сказать, мать его встречает каждый раз, когда он собирается на задание. Она каждый раз подходит, целует сына в лоб, поправляет непонятно зачем ремешки доспеха и просит попробовать отличиться перед Хокаге-сама.
- Мам! – в душе Хирузена все закипает. Он не стремится делать карьеру, он стремится делать свое дело так, чтобы перед самим собою не было стыдно. А не затем, чтобы его похвалил Хокаге.
- Не «мам», - отвечает мать и снова целует в лоб. Отпускает в очередное время, когда сердцу ее не будет никакого покоя.

По дороге на место исполнения миссии невозможно не думать о задании, как бы ни пытался Хирузен очистить разум от переживаний. Он думает о том, что написано в разнарядках, в дополнительных письмах, обо всем, что об этой миссии узнал, вспоминает все, что может быть связано с происшествием, которое позвало его из родной деревни в чужие края. В нем бушуют чувства, он обдумывает обстоятельства снова и снова, пока не остается только одна мысль – если задание не выполнить, будет… А что будет? Ничего. Перевозбужденный разум Хирузена доводит все до неразумного вывода о конце мира шиноби, не справься он со своим поручением, не реши важный вопрос. Хоть бы речь шла даже о похищенном свитке с проектом мирного договора. Да у них копий такого свитка до чертовой матери при любых обстоятельствах, это не проблема. Проблема в том, что проект этот, к примеру, вообще не должен находиться в руках третьих сторон, и содержимое того свитка – не для чужих глаз и рук. И так всякий раз. Тогда это пламя, подкармливаемое одной простой и детской мыслью «Да ведь это нечестно! Так не должно быть!», разгорается и выжигает все другие волнения и факты. И остается только решимость. Или решительность – все это, конечно, зависит от степени щекотливости ситуации. Да, не быть Хирузену политиком в ближайшем обозримом будущем. Слишком много в нем пока еще юношеской горячности и деления мира на черное и белое. То ли дело Шимура. Вот кто лиса хитрожопая.
Хотя иногда Данзо бесконечно удивляет. Услышав в шорохах и шелестах лесного дождя странный вопрос о подлинности письма, Сарутоби фыркнул, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, и обернулся мельком на Хомуру, который при всей своей серьезности характера состроил комичнейшее выражение лица, закатив глаза и выпятив нижнюю челюсть.
- А вы уверены, что письмо настоящее? – передразнил он дурацким голосом Шимуру, когда тот на объявленном кратком привале прошел мимо опершегося на ствол дерева Сарутоби. – А то вдруг Хокаге-сама вдруг ослеп, а Шимура Данзо-сама всех спасет.
Было бы весело поподтыривать над этим индюком еще немного, но вдруг явилась охрана дайме во главе с могучего вида дамой, к которой Хирузен, надо сказать, мгновенно проникся уважением, едва та резко окликнула Хокаге по фамилии. Тут же исправившись, впрочем, но все же говорило это о ну очень давнем знакомстве с главой скрытого селения. Красивая властная женщина, будто бы смущенно разглядывающая землю под своими ногами. Хирузена охватила гордость (без какой-либо злобы или ехидства, впрочем) за своего учителя. В такие, казалось бы, незначительные и небоевые моменты он готов был за Тобирамой Сенджу прыгнуть хоть в пасть к Богу Смерти.
Ну, или отправиться в поместье Дайме. Кратко кивнув на приказ сопровождать Хокаге внутри, Хирузен расстегнул на груди лямки, чтобы рюкзак можно было скинуть с плеч в любой момент, и зашагал чуть позади от главы деревни. Во дворце всюду был притушен свет, где-то в глубине комнат играл сямисен. Красивая музыка. Печальная. Сарутоби не узнавал этой мелодии, но она безошибочно давала понять, о чем рассказывает жителям дворца и гостям. Это странно добавляло торжественности моменту. Дом, утопавший в богатстве и благоденствии, скорбит не по провальной военной кампании, не по прогоревшей инвестиции, не по проваленному строительству… по похищенному ребенку стенает сямисен. И если для кого-то эта миссия все по-прежнему несла характер политический, для Хирузена она все больше приобретала характер чисто человеческий.
Один из представителей охраны Дайме вел их коридорами в самую глубь дворца, туда, где безутешный отец ждал, чтобы ему дали хоть какую-то надежду. С другой стороны, этот безутешный отец уже и сам себе дал надежду, вызвав самого Хокаге. В богато украшенном кабинете не горели яркие огни, освещая помещение, а были лишь низкие лампы на полках и столах, из-за которых из любого предмета прорастали тени смутными подрагивающими очертаниями. Хирузен молился всем богам одновременно, чтобы приветствия и изложение секретных политически важных фактов не превратились в бесполезную трату времени, чтобы им позволили как можно скорее приступить к осмотру покоев молодого господина и!.. возможно, уже сегодня обнаружить драгоценные зацепки.
На этих дорогих упругих татами совсем не остается вмятин шагов, - подумал Хирузен и посмотрел на Шимуру. – Если шагать без обуви – да, не остается.

[NIC]SARUTOBI HIRUZEN[/NIC]
[STA]the world is strong the flesh is weak[/STA]
[AVA]http://savepic.net/7458453.jpg[/AVA]
[SGN]Пути народа ведут вперед, да здравствует новый день!
Каждый общества член встает, видишь могучую тень?
[/SGN]

Отредактировано Umino Iruka (Суббота, 26 декабря, 2015г. 21:30)

[NIC]Senju Tobirama[/NIC]
[STA]Shin–gi–tai[/STA]
[AVA]http://s7.uploads.ru/t/3Q2hk.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Дайме должен представлять свой дом в наилучшем свете.
С шорохом на плечи ложится традиционная для встречи гостей одежда. Тяжелая, расшитая ткань тянет руки вниз, и, даже не смотря на то, что правитель Страны Огня гордо выпрямляет спину, принимая свою ношу, кажется, что еще чуть-чуть, и он болезненно сгорбится. Словно на нем не богатое кимоно, а похоронное одеяние. И запах дорогих благовоний, тут же обращается в аромат кадильного ладана.
Дайме должен содержать свой дом в строгости и порядке.
Проход феодала по своим владениям это непременный пункт в распорядке дня – слуги должны видеть своего хозяина. Должны чувствовать неусыпный контроль.
- Пресное.
Чашка с рисом презрительно отодвигается прочь, и звук скрежета фарфора о столешницу, словно звук ногтей по внутренней крышке гроба. Перед ним послушно склоняются головы в уважительном поклоне, и приходится держать непроницаемое лицо. Никто не должен знать, что рис был безвкусным, не потому что неправильно приготовлен, а из-за повышенного чувства ноющей, болезненной тревоги за судьбу собственного ребенка.
Дайме должен принимать бесстрастные решения, направленные лишь на благо своего дома и своей страны.
Каллиграфическая роспись в документах. Пять отказов и один положительный ответ. Весь погруженный в работу правитель не замечает, как сорвавшаяся клякса чернил пачкает рукав одежды, но, это видит советник и тихо вздыхает.
С шорохом отъезжает седзи, и слуги накрывают чайный столик. Дайме морщится от лишнего мельтешения в помещении, что мешает сосредоточиться, и уйти как можно дальше от своих мыслей. А прислуга пугливо озирается, спеша покинуть кабинет. Больше из-за того, что в двух чашечках с чаем, чаинки всплыли наверх и соприкоснулись концами. Знак беды.
Дайме должен стремиться к мирной жизни в своей стране, каким бы путем она не достигалась.
Раскрытый веер едва заметно дрожит в руке – это все проклятый сямисэн. Его мелодия смогла пробить всю толщу отчуждения, и, теперь лишь неимоверным усилием правитель сохраняет равнодушный лик перед теми, кто вот-вот должен войти в просторный зал.
Двери раскрываются, и усталые, выцветшие глаза скользят по безучастному лицу Тобирамы Сенджу. Он так не похож на своего брата – Второй Хокаге умеет вести подпольные игры, и, он точно никогда попросту не склонит голову. И даже сейчас, отвешивая церемониальный поклон, он вкладывает в него, прежде всего долг, но никак не искреннее почтение.
- Я желаю долгих лет жизни правителю Страны Огня.
- Я рад, что Хокаге так скоро откликнулся на мою просьбу.
У них обоих сводит скулы от необходимости следовать этикету. Но – дайме должен…
…взгляд перемещается на сопровождение Сенджу, и веер вновь дрожит в руках. Молодые мальчишки, едва начавшие свой жизненный путь – его Ичиро был всего на пару лет младше. Любого из этих коноховцев, а, лучше всех скопом, феодал отдал бы лишь за одну возможность узнать, что с сыном все в порядке. Как смеют они стоять здесь, живые и здоровые, беспечно крутить головой, разглядывая картины из батика, когда наследник Страны Огня в опасности?
И, окончательно приняв решение, за которое он никогда не расплатится, дайме прибавляет ко всем своим «должен» приставку «не».

Каккой тревожно смотрит, как ее хозяин поднимается на ноги, чуть шатаясь, и женщина стремится занять место по правую руку, чтобы при случае стать опорой. Но, оказывается, остановлена повелительным жестом руки.
- Я не предлагаю вам чай и отдых, но, прошу о личном разговоре. Без свидетелей, - дайме пристально смотрит на Тобираму, и тот, едва заметно кивает головой, - Ваше сопровождение может осмотреть комнату Ичиро. Может быть, они окажутся куда наблюдательней, чем солдаты моей охраны.
Все что остается Каккой это бессильно сжать кулаки – щеки пылают, словно от пощечин – и она провожает взглядом феодала и его гостя, скрывающимися за дверьми, ведущими в сад. Смирение, словно мираж от гендзюцу спадает с немолодого лица капитана стражи, когда они разворачивается к двум коноховцам. Перед ними нет нужды держать себя в рамках – Со раздраженно кивает головой, молчаливо приказывая следовать за ней и поспешным шагом направляется в противоположные коридоры. Сямисэн ее тоже раздражает.

To a bleak synthetic species we have grown
We're heading into the unknown
Tell me why dystopia has filled our hearts
With grief and unmendable scars ©

Дождь барабанит по деревянным  навесам, защищающие коридоры, что идут квадратом вдоль всего периметра здания, образуя в центре открытый сад. В воздухе витает одуряющий запах озона, он перемешивается с благоуханием кустарников и цветов – Тобирама невольно восхищается представшим перед ним зрелищем, ведь даже в серой, полутемной хмари сгущающихся сумерек цветник великолепен.
- Сады отцветают, - тихо произносит дайме, и, опережая Хокаге на пару шагов начинает свой путь по тростниковому настилу. Сенджу смотрит в затылок феодала, неосознанно понимая, что тот значительно состарился. И самое главное, мужчина понимает это сам, а, иначе к чему все эти разговоры, - И мы такие же, не так ли, Нидайме? – Сенджу мрачно хмыкает, совершенно не собираясь признавать себя «отцветающим», - Точно так же как старые деревни точат короеды, а кустарники подъедают гусеницы, у нас появляются недостатки.
- Я бы назвал это слабостью, - Хокаге скрещивает руки на груди и поворачивается к перилам, взирая на величественный  вяз, растущий посредине садика. Видно, что дерево специально деформировали, добиваясь изогнутой формы, да и к тому же так и не дали ему вырасти выше крыши дома.
Феодал тоже останавливается, обмахиваясь веером.
- Мой сын – моя слабость, - сорвавшийся с вяза зеленый лист, опадает на землю, точно так же как и прозвучавшее признание. Оно не становится для Тобирамы открытием. Сам он, никогда не познавший радости отцовства, был вынужден довольствовать лишь ролью дяди да двоюродного деда. Но, это не значит, что не понимает, на какие меры может пойти в своем отчаянье родитель.
Они оба замолкают, каждый погруженный в свои мысли – дайме никак не может подобрать нужные слова, а Хокаге не собирается ему в этом помогать. Со стороны предводителя Страны Огня весьма наивно полагать, что лишь он имеет сеть шпионов, да, Лист не может похвастаться обширной паутиной, но те, кто ее плетут далеко не дилетанты.
Вновь начинает звучать сямисэн, заводя по второму (?) кругу свою дребезжащую, грустную мелодию.
Тобирама хмурится, наконец, понимая, что его все это время беспокоило – письмо, доставленное в его резиденцию было требовательным, с налетом гнева и раздражения. Сейчас же во всем доме дайме царит растерянность, смущение и страх. Потому феодал не стал обсуждать все вопросы прилюдно, а потребовал личного разговора. Если его можно так назвать – стражники, засевшие в засаде на крыше дома, ведут себя чуть тише своры резвящихся под дождем собак.
- Полагаю, в тот момент, когда мой отряд был в пути, дайме получил требования от похитителей, - запас терпения у Сенджу безграничен, но, лишь не в тот момент, когда Лист остался без непосредственного руководителя, а его команда оказалась раздробленна на малознакомой территории. Веер в руке феодала с тихим шуршанием схлопывается, - неужели, цена за голову наследника оказалась столь велика?
Сложенный вчетверо лист бумаги, скрытый от лишних глаз во внутреннем кармане широких рукавов традиционных одежд, начинает неприятно царапать кожу запястья. Дайме отступает в темноту, горбясь и пару раз кашляя, чувствуя как языке появляется соленый, чуть металлический привкус.
- Любая цена за жизнь моего сына будет мизерной, - Сенджу чуть морщится, и кидает быстрый взгляд на неясную фигуру феодала. Он чувствует, как напрягаются стражники, прислушивающиеся к каждому слову. Правитель Страны Огня собирает последние остатки своего достоинства. Дайме должен…, нет, отец должен уметь защитить то, что ему дорого, - мне нечего было предложить им, пока вы не пересекли порог моего дома.

Каккой тормозит рядом покоями Ичиро и с такой силой отталкивает прочь дверь-ширму, что та с грохотом врезается в косяк, обрушивая с потолка мелкий мусор. Женщина насмешливо поводит рукой, уступая путь двум шиноби Листа, и отходит в сторону, прислоняясь спиной к стене. В ее руке так ненавязчиво крутится кунай, совершая полный оборот, и плашмя падая в подставленную ладонь.
- Не пора ли продемонстрировать свои уникальные способности, а, то как бы ваш сенсей не разочаровался, - Со издевательски ухмыляется, совершенно уверенная в том, что мальчишки ничего не найдут в комнате, которую она сама осматривала не один раз, - И даже не думайте что-нибудь украсть – вылетите за ворота быстрее, чем успеете сказать «рамен».

Отредактировано Mitarashi Anko (Среда, 27 января, 2016г. 23:07)

Данзо церемонно поднялся с места, не менее церемонно поклонился и отправился вслед за начальницей охраны, так резко переменившейся в лице, что еще раз сказало о непрофессионализме. Не исключено, что она действительно волнуется и ощущает чувство вины. Это было бы закономерно. Тем не менее, демонстрировать это не стоит. Никак. Эта женщина точно та, за кого себя выдает? Конечно, скорее да, чем нет. И все-таки первые зерна подозрений зародились в этот момент.
Оставлять Хокаге-сама якобы наедине с феодалом Шимура не боялся - Сенджу Тобирама в данный момент силен настолько, чтобы без особого труда раскидать всех присутствующих и не вспотеть, возникни такая необходимость. Могла ли здесь быть засада? Разумеется. Могла ли она сработать? Вряд ли.
Проследовав за своей сопровождающей к покоям наследника, Данзо и Хирузен были официально допущены туда. Теперь церемониал сдуло как ветром. И эти люди служат феодалу? На всякий случай, нужно будет запомнить их лица и проверить потом списки нукенинов. Не хотелось бы думать, чтобы кто-то из этих отбросов нашел прибежище в сердце страны Огня.
Еще на подходе он начал проверять любые пути отхода, но ничего не обнаружил. Сёдзи чисты до умопомрачения, несколько окон наглухо закрыты. Нужно, конечно, посмотреть и внизу, под ними, для полной уверенности.
На поведение охранницы Шимура обратил особое внимание. И то, как она открыла дверь, и ехидство во фразах. Может ли статься, что это маскировка для чего-то большего?
- Не пора ли продемонстрировать свои уникальные способности, а, то как бы ваш сенсей не разочаровался. И даже не думайте что-нибудь украсть – вылетите за ворота быстрее, чем успеете сказать «рамен», - губы девушки очертила мерзкая улыбка, в глубине души вызвав у Данзо холодное бешенство от такой необоснованной недооценки. Даймё самолично отправляет сообщение с просьбой об одолжении со стороны Конохи, а затем его подчиненные ведут себя в запредельно "радушной" манере. Что же...
- Ближе всего к воротам поместья сейчас тот, кто позволил похитить наследника. Вы считаете шиноби Конохи мелкими воришками? Хм.
Хирузен опередил готовые сорваться с языка слова. Но, впрочем, вдаваться в перепалку с женщиной Шимура не собирался изначально. Вместо этого он, не отрывая взгляда начальницы телохранителей, сформировал печать одной рукой. Та заметила это и приязни в ее взгляде было не больше, чем достоинства у шиноби-отступника.
- Кай, - ничего не произошло, только Хирузен непонимающе воззрился на товарища. - Прошу прощения, в связи с вашим поведением я предположил, что за личиной хенге может скрываться враг.
Джоунин был доволен собой, и даже очень. Несмотря на то, что сейчас не стоило думать ни о чем, кроме миссии, он ничего не мог с собой поделать. Совершенное им действие являлось вполне оправданным в текущих обстоятельствах, но в то же время было смертельным оскорблением, если эта женщина, конечно, в самом деле служит феодалу много лет, и ее верность не ставилась под сомнение.
Оставив обувь у входа, брюнет прошел внутрь комнаты, чувствуя, как чужой взгляд обжигает спину. Сарутоби направился дальше, и он закономерно занялся передней частью комнаты, бесцеремонно шуруя в вещах и предметах мебелировки. Не постеснялся также проверить в токонома и отодвинуть в сторону небольшой шкафчик, затем простучав пол под ним. Из-за распахнутых по милости напарника сёдзи вновь стала доноситься приглушенная расстоянием мелодия сямисэна.
- Хирузен, проверь под окнами, - тот итак должен понимать, что ему стоит сделать, однако напоминание для Сару лишним вряд ли будет. Тем более, что ему так нравится маскироваться под братьев наших меньших во время миссий.
Как нетрудно догадаться, память на злые насмешки у Шимуры имелась превосходная. С другой стороны, как и на остальное, что просто-напросто воспринималось менее болезненно.
Исследовав все, что только возможно в комнате, он предсказуемо не обнаружил ничего существенного для их миссии. Тогда принялся острожно простукивать тупым концом куная твердые стены.
- Данзо! – Хирузен стоял снаружи и явно также ничего не нашел.
Получается, что: либо похитители были достаточно искусны, чтобы замести следы, либо им помог кто-то из обитателей поместья. То, что наследник может быть еще здесь, не стоило и рассматривать, а вот предатели, имейся таковые, могли вполне остаться и докладывать любые важные сведения о происходящем в доме даймё.
Каккой Со, да? Ничего о ней не слышал.
Когда джоунин вновь посмотрел на выжидающе облокотившуюся у стены по ту сторону двери женщину, в ее взгляде промелькнуло нечто, заставляющее невольно втянуть голову в плечи. К счастью, он смог сдержаться.
Товарищ, тем временем, решил сыграть в клоунаду. Вероятно, чтобы досадить начальнице охраны, однако по мнению Шимуры он только выставил себя на посмешище.
- Шиноби. Или свои. И наследник еще тут, - смешок под конец вызвал желание закатить глаза и провести ладонью по лбу. И вновь он сдержался.
- Ничего, хотя наследник увлекался гравюрами весьма... специфического содержания. Единственное, что я не проверил... - Данзо решительно подошел к висящей на стене картине, почти под самым потолком, намереваясь снять ее оттуда, как его рука была перехвачена железной хваткой Со. Рефлекторно он попытался высвободиться, однако не смог и пошевелить вмиг занемевшими мускулами.
И в этот момент с улицы раздался чей-то крик.

[NIC]Shimura Danzou[/NIC]
[STA]Embrace the shadows[/STA]
[AVA]http://s7.uploads.ru/QoZ6G.png[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

- Каккой-доно, послушайте… - начал он, когда женщина схватила за руку Данзо. Будто вора какого.
Он мог бы назвать ее Каккой-сан. Ну да какая она ему –сан. –сама тоже не пойдет, в Хирузене при всей простодырости хватало высокомерия отпрыска одного из самых крупных и влиятельных в Конохе кланов. А вот семьи Каккой он в свитках кланов страны Огня не помнит. Она может быть сколь угодно давнишней охранницей даймё, искусной воительницей и занимать хороший пост при дворце, но церемонии превыше всего, и Хирузену они сейчас нравились.
Так вот, послушайте, Каккой-доно.
- Что-то не так с этой картиной? – он уже было двинулся к ней и Данзо, как вдруг снаружи, где-то далеко, раздался крик. Характерный крик для того, кому в горло вонзилось что-то холодное и смертоносное. Хирузен мгновенно преодолел расстояние по комнате до выхода из нее, уцепился руками за вертикальную балку, перемахнул через скат крыши и увидел на другом конце яруса фигуры людей. В неверном свете садовых фонарей было, впрочем, видно, что люди эти в полной амуниции, торчат из этой толпы копья. «Ну куда с копьями на крышу, - подумал невпопад Сарутоби. – Да еще и целым отрядом – дурость какая». Кто-то за свою глупость уже активно платит: сваливаются с крыши то и дело фигурки, пока остальные топчутся рядом и ждут своей очереди быть скинутыми, стянутыми или банально подстреленными банальным железом или  меткой техникой.
Сарутоби свистит дважды. В обычное время зашел бы обратно в комнату за Данзо. «Дама в беде» и все такое, пошутил бы глупейше, раскланялся с настоящей биологической дамой, принес бы извинения, «Нам пора идти, до свидания, да пребудет с вами удача и здравие ваше и ваших близких», но сейчас он лишь подает сигнал «догоняй». Чтобы Данзо и не справился с леди, вцепившейся ему в руку? Ну-у-у, шутки шутками, да момент неподходящий. Сарутоби прыгает на крышу ярусом выше, чтобы как следует разглядеть происходящее сверху – оно так завсегда удобнее – и понять, что же происходит. Сыплющиеся с крыши гроздьями человечишки – та самая хваленая охрана даймё, кто-то просто сбивает ее оттуда, будто в детском аттракционе на летней ярмарке. Только вот никто не нарядный и не веселый уж точно. Очень сложно вступать в битву, если не знаешь, за кого.
Однако вдруг все затихает. В траве корчится тело одного из охранников, он скребет пальцами по своему горлу, но как достать из плоти иглу из чакры – вопрос риторический, особенно для обычного человека, не обремененного чакрой. Иными словами, абсолютно никак. И человек затихает, так и не успев ухватить обжигающую сиянием иглу.
Сарутоби тенью соскальзывает с ярусов. Здесь, кажется, и находится выход в сад из покоев самого даймё, а потому Хирузен уже знает, кто нашпиговал охранников этой изящной техникой. Он бесшумно спрыгивает на террасу между двумя отрядами вооруженных людей, со слабоумной отвагой и решительностью глядящих с обеих сторон в кабинет феодала.
- Сенсей, - произносит Хирузен, не глядя, впрочем, на Второго. Он быстро осматривает окрестности, тонущие в полумраке и мягком свете редких фонарей, держа в поле бокового зрения и нападавших. – Приказывайте.
Он не знает подробностей произошедшего. Он знает, что сенсей в состоянии справиться с целой армией в одиночку. Знает, что за нападение на сенсея этих щенят порвать стоило бы на куски, пусть даже это поставит лично его и Коноху вне закона по отношению к власти даймё, но сенсей на удивление великодушный и, без сомнения, умный человек, а потому Сарутоби ждет приказания.

[NIC]SARUTOBI HIRUZEN[/NIC]
[STA]the world is strong the flesh is weak[/STA]
[AVA]http://savepic.net/7458453.jpg[/AVA]
[SGN]Пути народа ведут вперед, да здравствует новый день!
Каждый общества член встает, видишь могучую тень?
[/SGN]

Разноцветные фонарики, освещающие путь, как-то по-особенному выделялись из общей композиции картины. Тяжелые деревянные ворота, которые на самом деле служили лишь украшением и внутренним успокоением для дайме - закрыты, но можно было различить чакру шиноби … и мелодию. Кто-то сидел за воротами, сгорбившись, и перебирал струны сямисэна. Всего три, а мотивов из них можно было составить бесчисленное множество. Сегодня игрались только печальные симфонии. Учиха видел чакру этого «уличного» музыканта, настолько слабую, что любой ребенок из академии сможет выиграть против него в сражении. Едва ли здесь найдутся опытные ниндзя. Настолько опытные, как их Хокаге.
Тобирама поворачивает к ним голову, намереваясь сообщить приказ. Машинально, Учиха пытается смотреть ему в глаза, но капли дождя, стекающие с протектора, поблескивают из-за искусственного освещения и приковывают взгляд. Похоже, что другие не замечают, как этот дождь отличается от того, который идет у них в деревне.
- и Кагами…- Учиха чувствует на себе взгляды Данзо, Хирузена и остальных членов отряда. Он делает шаг в сторону Шимуры, полагая, что Второй хочет взять его в качестве личной охраны. Легкое удивление исчезает, когда ниндайме договаривает - … принимаешь командование отрядом на себя. Необходимо проверить территорию вокруг резиденции, особенно с той стороны, где находились покои сына Дайме. Они,- Кагуя смотрит  в ту сторону, в которую поворачивается голова Хокаге и кивает, - тоже в твоем распоряжении, - юноша молча отступает  назад, ему не требуется разъяснений, он сделает все, что в его силах.
Кто-то открывает ворота и Тобирама начинает движение в сторону входа. Шимура незамедлительно следует за ним, след в след, как и Хирузен. Кагами отмечает, что Сарутоби почти не удивился, когда Хокаге  назначил его своим сопровождающим. - "Этого следовало ожидать". - Учиха наблюдает за тем, как отделяется вторая часть отряда и до тех пор, пока их длинные плащи не скрылись из виду, он стоит неподвижно. Дождь начинает усиливаться и даже капюшон не спасает от влаги. «Но после дождя в небе должна быть радуга».
Кагами оборачивается к оставшимся шиноби, думая о том, как следует ему сейчас поступить.
- Кохару, Хомура, вы пойдете туда, - Учиха достал руку из-под плаща и показал направление на северо-восток. Струи воды незамедлительно приземлились на бледную кожу и скатились за рукава. – Ты, - Учиха посмотрел на одно из команды Со, - пойдешь с ними. Торифу, ты пойдешь с ней, - алая радужка с находящимися внутри тамое поворачивается в сторону женщины из отряда Со. – Отправляйтесь на северо-запад. - кивает Учиха и оба подотряда молча исчезают.
- Мы идем на юг. – Кагами разворачивается и слышит за спиной смешок. Он не придает этому особого значения  и продолжает движение сквозь завесу дождя. Шиноби не прихотливые существа, им не важно, солнце ли светит или ветер вырывает деревья с корнями, миссии, которые они получают, должны быть выполнены вне зависимости от погодных условий, хотя вести поиски пропавшего человека в такой дождь довольно затруднительно. Вода смывает все следы, и улики, которые можно было бы найти при ясной погоде, бесследно исчезают, смешиваясь с грязью.
Кагами сканирует местность строя догадки о том, совпадение это или нет. Похищение или дезертирство, а, может быть, тут есть какой-то иной вариант?  Никаких следов насилия его шаринган не замечает. Похоже, тут вообще не так много кто ходил. Шелест листьев смешивается с уже тихой, почти не слышной, мелодией и теряется в перелеске. Они проходят все дальше от бумажных фонариков с огоньками,  которые блудный странник мог бы принять за украшение к празднику, и оказываются слева от покоев сына Дайме. От его убранства их отделяет высокая стена и приказ Второго Хокаге.
« По официальной версии – похищен, но … существуют определённые сомнения.» - и если это было не похищением, то, что заставило сына Дайме скрыться. Кагами прокручивал в голове то, что сказал им Тобирама, не забывая про слова Со. Он заметил, как эта гордая женщина приосанилась при разговоре с Хокаге, могла ли он знать больше, чем сказала своему Дайме? Учиха снова активирует  шаринган и поворачивает голову то в одну, то в другую сторону. До сих пор он так и не смог найти ничего подозрительного. Никаких следов похитителей.
Временный напарник шел рядом, в боковом поле видимости. Учиха заметил, как сосредоточено он смотрит в одну точку и складывает печать, но так и не выполняет технику до конца.
- Может перестанешь наблюдать за мной и займешься поисками?! А, капитан? – раздраженно произносит парень, на что Кагами только отворачивается и продолжает искать следы чакры или какие-то улики. Он пропускает через себя воздух и выдыхает его ртом, из-за чего создает вокруг себя небольшое облачко пара, которое тут же рассеивается. Следов похитителей точно также нет.
- Там –Кагами резко повернулся в сторону, на которую указал парень и заметил слабые потоки чакры. Судя по всему двое, шиноби. Учиха медленно идет навстречу пока еще неизвестным объектам. «Шиноби. Сильные».
- …подать сигнал…- только услышал Кагами и направился обратно. Он узнал  их по чакре еще до того, как услышал последнюю строчку диалога. «Мне повезло остаться незамеченным».
- Разыщи два других отряд и сообщи о том, что тут находятся Кинкаку и Гинкаку, - командует Кагами и срывается с места. Эти двое были одним из немногочисленных поводов, из-за которых Учиха решил бы нарушить приказ.  Он спешно подходит к воротам, не меняясь в лице. Стражник, охраняющий их, перегородил ему дорогу.
- Мне необходимо срочно, - едва уловимый акцент, Учиха крайне редко подчеркивает какие-то слова в своей речи, -  передать информацию своему Хокаге. Кагами смотрит стражнику в глаза, ожидая ответа. Похоже, его не хотят впускать, а раз так… Темноволосый юноша делает шаг вперед, не отводя взгляда от мужчины.
- Я же ска…- он так и не успевает закончить предложение и начинает падать. Учиха подхватывает его почти у земли, не давая стражнику коснуться лицом грязи. Подол плаща безнадежно испачкан.
- Скоро ты проснешься, а  пока отдохни, - Кагами опускает охранника на землю и прислоняет его спиной к воротам. Алый огонек в его глазах гаснет, и они приобретают естественный черный цвет, являющийся отличительной особенностью их клана. Дальнейший путь до Второго Кагами намеревается пройти без использования шарингана. Он скидывает капюшон и проходит внутрь. Волосы тут же впитывают в себя воду и прилипают к лицу.
Второй должен быть в покоях Дайме или…
Кагами направляется  к покоям похищенного сына Дайме, где находился бы, если не стена и не несколько десятков метров перелеска. Из комнаты пропавшего слышатся звуки отдаленно напоминающие сражения. Учиха концентрирует чакру в ногах и подпрыгивает, приземляясь в оконном проеме. Ему не нужно было спрашивать что-то у Данзо, представшая перед глазами картина уже сама все за себя сказала. Учихе оставалось только спрыгнуть в сами покои и блокировать возможные атаки Со. Удар по коленям выводит женщину из состояния равновесия и та, подверженная силе гравитации, падает на пол. Ее правую руку Учиха перехватывает и заводит за спину, а левую прижимает коленом к полу.
- Кагами...- юноша не спешит отозваться на собственное имя. Он освобождает свою руку, под шипение Со, и ударяет ее в шею. Женщина замолкает и теряет сознание.
- Мне известно не больше, чем тебе – произносит Кагами и подымается с пола. "Почти"
Лезвие футона затихает, а Данзо тем временем сообщает о том, что ему необходимо находится рядом с Хокаге. Шимура  тоже шипит, придерживая поврежденную руку, но, тем не менее, выпрыгивает из окна и отправляется на поиски своего Каге. Учиха не спрашивает о том, куда делся Хирузен, и что им удалось узнать. Он следует примеру товарища и выпрыгивает из окна. Алый блеск в глазах выделяется в  спустившихся сумерках. Второй должен узнать о том, что Кинкаку и Гинкаку здесь. Юноша выискивает Данзо и следует за ним. «Похоже на ловушку, но кто из всех них причастен к этому?» Кагами осматривается и замечает чакру Тобирамы.
- Данзо, Хокаге направляется к выходу, - сообщает Учиха своему боевому товарищу и меняет траекторию движения. Он снова прыгает и оказывается прямо перед Вторым. Похоже, что времени на формальности нет, но юноша все же садится на колено, склонив голову.
- Хокаге-сама, сейчас не время, но я должен срочно сообщить вам важные сведения, - произносит крсноглазый, дожидаясь какого-либо сигнала о том, что можно подняться. Быстрый кивок не заставил себя ждать. Юноша поднимается почти в такт движению головы ниндайме. В поле видимости попадают не только товарищи из деревни, но и чужие шиноби. Кагами замечает, что в их сторону направляется отряд, а потому, он не медля рассказывает о том, что узнал.
- Близ покоев потерянного сына находятся двое. Из их речи я услышал, что они ждут сигнала, -  сообщает Кагами и делает секундную паузу, осматриваясь вокруг, - Я узнал их. Это – Кинкаку и Гинкаку. – договаривает юноша и замолкает. Учиха глядит в красные глаза Второго, пытаясь понять, как Хокаге воспринял эту информацию,  но Хокаге не меняется в лице. Тобирама славился тем, что мог контролировать свои эмоции, пожалуй, он один из немногих, кто мог делать что-то, но думать совершенно о другом. Учиха создает вокруг себя очередное облачко и наблюдает за тем, как вода соскальзывает с протектора Второго. Этот дождь действительно необычный. Не к добру такие ощущения.

[NIC]Uchiha Kagami[/NIC]
[STA]Through pitch black insights[/STA]
[AVA]http://s3.uploads.ru/CVMRr.png[/AVA]
[SGN]

[/SGN]