When you feel my heat
Look into my eyes
It's where my demons hide

Одиночество рождает самопознание.

В одиночестве Гаара открыл в себе не только самопознание, но и боль. Много боли. И нескончаемый поток слепой ярости на тех, кто сделал его одиноким. Кто сделал его тем чудовищем, каким его все считали. Кто вынудил его полюбить смерть...
Конечно же люди. И он презирал их. Он презирал их лживую натуру, их внешность, он презирал все, чем жили люди и что делали. Не было бы такого человека, на которого холодные, давно застывшие в одном, бездушном выражении глаза не посмотрели бы, и не увидели перед собой лишь грязное пятно на мостовой, которое не стереть обманчивым добрым поступком и отношением. И он ненавидел их. Пускай молча, не говоря ни слова, не показывая свое истинное отношение к окружающим и движением брови... Но была бы у него возможность, юный генин без сожаления превратил бы все деревни, в которые только ступала его нога, в бескрайние пустыни, под тяжелыми песками которых гниют стройные ряды трупов. Может тогда он сполна бы насладился своим одиночеством, если бы действительно этот "грешный мир"  был бы пусти очищен им же? Ему никто не нужен кроме себя самого.
Рука тянется к волосам,скользя самыми кончиками пальцев по неровной коже на виске, застарелому, багровому шраму, выставленному джинчурики на всеобщее обозрение, как знаковую печать. Холодная ладонь ложиться на лоб, а пальцы исчезают в рыжих вихрах. Некоторое время Гаара безэмоционально смотрит на потрескавшуюся, серую, каменную стену перед собой, чуть задрав подбородок вверх, а затем по своему обыкновению вновь скрещивает тонкие, худые кисти на груди. За его спиной шумит улица. Бегают дети, суетливые мамаши с корзинами, каждый чем то занят, как он считает, несомненно важным. Слишком много улыбок и беззаботного веселья, от которого у юноши болит голова. А ведь когда-то он завидовал подобной теплой атмосфере. И снова жаль... что ему запрещено показывать себя, свои навыки, что он не может заставить замолчать здешний люд. Желательно навсегда. И дело не только в том, что ему, как и многим другим юным шиноби предстоит сложный экзамен, правилами много что запрещено...
- Хм... - Коноха всегда такая безобразно шумная? Прямо перед гостем деревни Скрытой в листве, из переулка "выныривает" груженая повозка. Вол упрямо склонив к земле рогатую голову, под бдительным присмотром погонщика, с натугой тащил за собой пошатывающуюся телегу, в которой гремели и перекатывались неумело запакованные глиняные горшки.
Очевидно он забрел в торговый район.
Проводив взглядом вьючного зверя и его хозяина, юноша тут-же двинулся вперед, не дожидаясь, пока дорогу на перекрестке перекроет  очередной "торговый экипаж". Он далеко ушел от гостиницы, от брата с сестрой,в глубь Конохи. И от Баки. Это не на долго, джинчурики не сомневался в этом. Если здесь мирные жители не ведают о нем, не прячутся в домах закрывая двери и ставни, как в комендантский час, когда рядом Песчаный Монстр, то в его родной деревне Песка, это было правилом первой необходимости, в игре под названием "живи, или умри" . Его сопровождающие боялись его не меньше своих соотечественников, но еще больше они боялись,что неуправляемый Гаара нарушит и разрушит все. И они думают, он этого не видит? Он будет подчинятся? Хотя, впрочем, ему все равно.
Шаг до того медленный, что со стороны кажется, будто генин и не двигался вовсе. Он не спешит, не торопится, без интереса оглядываясь по сторонам, как делал прежде, например, за минуту перед тем, как уничтожить своего противника. Он любил смотреть... Он запоминал последнее, что видел... И здесь не останется клочка на клочке, нужно помнить именно то, что здесь и сейчас. Благородные бюсты героев взирают на это селение, словно бы держа то под своей незримой защитой. Гаара, не без внутренней подсказки Шукаку увидел не очень далекое будущее -развороченные горы с обломками знакомых каменных лиц, которые застилают черные, дымные завесы от пожаров, а алые языки пламени у подножья гор Хокаге отбрасывают на их руины красивый, багровый отпечаток, похожий на живую кровь. Редкое зрелище для тех, кто знает Гаару, но генин даже... неуловимо, едва заметно, но улыбнулся, глядя на открывающиеся ему взору снизу виды. Те, что он наглядно себе представил наперед...
Однако юного генина ждал не очень приятный сюрприз.
Характерный шорох с тыла, и Гаара вздрогнул, мгновенно потеряв драгоценную связь с будущим. Повернув голову, он молча уставился на расстелившегося посреди дороги подростка в зеленом, которого окутывало облако разреженного песка, с хрустом оползающего с его собственного щита. Защита сработала как всегда, безупречно, поставив песчаное препятствие между "безглазым" юным шиноби, и джинчурики, можно сказать, грубо оттолкнув и низвергнув наглеца на землю. Это было с его стороны большой глупостью.
- Прошу прощения! Я очень спешу!
Все так же безмолвно, джинчурики разворачивается всем корпусом к своей незадачливой жертве. Песок с шелестом, скрипуче просачивается обратно в сосуд за его спиной, пока незнакомец напротив него невнятно лепечет, готовясь вскочить на ноги и продолжить свой умопомрачительный бег. Забавно, будь здесь Канкуро, он бы не раздумывая потряс прыткого юнца, выбив из того охотку раз и навсегда, сшибать кого-либо с ног. Холодные, пустые глаза оттененные болезненными, черными синяками ловят блестящий взгляд незнакомца, и генины с несколько секунд немо разглядывают друг друга в упор. Крупицы песка витают в воздухе, ползают по бледному, равнодушному лицу Песчаного, словно муравьи... Пальцы скрещенных рук сами собой нервозно дергаются, вздрагивают в затаенной жажде выжать соки из подвернувшегося так некстати юного тела жителя Конохи, но он сжимает их в решительные, плотные кулаки. Гаара разумеется может себя контролировать. Если захочет, конечно.
Ни слова не говоря, он отвернулся от Ли, все тем же неспешным шагом удаляясь от растерянного генина прочь.
Не тот случай, не та обстановка.
Больше пространства... и как можно меньше людей.

Rejoice, rejoice and fall to your knees
(for a)
Lunatic of a god or a god of a lunatic?

Гаара имел представление о том, насколько его личность может заинтересовать обычного человека, который не знаком с его ролью убийцы и самого кровожадного шиноби, настоящего Демона. Если обратить внимание на эту тень, которая холодным порывом пробегается по вам, оставляя после себя неприятное, зябкое ощущение, то можно увидеть призрак мальчика с огненными волосами. Не самого генина, а именно призрак… Как еще можно охарактеризовать это бледное, худое тело, низкий рост, кажется огромная тыква-бутыль уже давно должна была раздавить паренька, сколь внушительно она смотрится по сравнению с самим Гаарой … Эти глаза… Слишком серьезные и равнодушные, чтобы принадлежать двенадцатилетнему пареньку… В его присутствии можно почувствовать лишь безграничный холод, да подавляющий ужас вперемешку с гнетущим ощущением печали. И этот микс  из самых негативных ощущений при взгляде на юнца, завершает яркая, кровавая расцветка его коротких, растрепанных волос – ничего общего с веселыми рыжеволосыми, конопатыми мальчуганами с ним и в помине не было.  Пожары, реки крови, закатное солнце на пороге последнего дня в жизни обреченного… Какие еще могут быть ассоциации при взгляде на джинчурики? На того, кто олицетворяет собой… смерть? И обычно все от нее бегут… а не несутся громко вопя следом, пытаясь зачем то все же нагнать Смерть и безрассудно смело заглянуть ей в глаза.  Право, этому бегуну безгранично везет – и если бы они были одни, на пустынных просторах улицы Суны,  такому смельчаку не поздоровилось бы… "Фанаты" джинчурики, долго не живут. Он послушно  остановился… 
Голос незнакомца слишком бодрый и веселый, раздражающий... но так, или иначе, сложно было полностью проигнорировать его резкий, требовательный тон, и Песчаный, так уж и быть, обернулся к вопрошающему его юноше... Во взгляде генина Деревни скрытой в песках сквозит, как обычно, равнодушие, в комплекте с банальной скукой. Кто-то не желает уяснить, что некто не горит желанием заводить новые знакомства? Ли весьма наивно полагал, что гость Конохи имеет хоть каплю уважения к ее жителям. Даже как-то нелепо и не дальновидно, если генин Деревни листьев, а несомненно это был один из выпускников, видел в странно одетом подростке с огромным сосудом за плечами, всего лишь заблудившегося туриста. Чрезмерно  дружелюбное приветствие слегка выбило  мрачного мальчишку из колеи - на долю секунды устало приопущенные веки в удивлении вздрагивают, и джинчурики едва заметно хмурится, но взгляд все тот-же пустой и бесконечный. Несколько мгновений он пристально разглядывает разрумянившееся лицо напротив, с по-совиному округлившимися большими, широко распахнутыми глазами. Нет, тот явно не пытается шутить на свой страх и риск, демонстрируя наглядную, искреннюю доброжелательность к нему. Конечно Гаара все равно не верил в давно, как он уяснил себе, несуществующее добро, добро, о котором так часто ему внушали в детстве до тех пор, пока он своими же руками не уничтожил источник этих положительных мыслей. Но не время вспоминать сейчас о давно ушедшем в небытие прошлом - перед ним существовала настоящая проблема, которую, дозволенно было бы он бы легко решил. Но все, что оставалось джинчурики, так это беззвучно скрежетать зубами, словно ощущая на себе оковы, тяжелые кандалы сковывающие тонкие кисти, тянущие вниз. Он снова перехватывает широкий ремень тыквы, прищуривается, будто-бы оценивая своего потенциального противника...  - Сабаку но... - Он замолкает, едва разлепив губы. Голос хриплый, тихий, надтреснутый, в нем слышатся скрипучие "нотки" как хруст песчинок под ногами, вечно сопровождающий каждый шаг юнца... -... Гаара. - Мрачно закончил шиноби, глядя сквозь облаченную в зеленый костюм стройную фигуру дружелюбного Ли, в мелькающие за спиной того чужие головы, занятые своими мыслями.  Озвучив свое имя, он смотрит уже прямо, прожигая взглядом юношу насквозь. Его имя звучит не менее страшно и угрожающе, чем и весь облик мальчишки. Возможно после этого "Рок Лии" оставит его в покое? Так, или иначе, но Гаара считал, что этих слов, так сказать кратким и скупым обменом "привет-привет", вполне достаточно. Он коротко кивает новому знакомому, что выходит несколько надменно и пренебрежительно, за счет застывшего бездушного выражения на бледном лице джинчурики, и вот уже во второй раз он поворачивается к юноше затылком... И бесшумно растворившись в облаке быстро осевшего на мощеную дорогу песка... Щуплая фигурка переместилась на соседнюю крышу, над головой замершего юного шиноби, выпрямившись во весь свой невысокий рост, как обычно сложив тонкие руки на груди.
Он снова уходит вперед, теперь уже пересекая крыши наискосок, перепрыгивая с одной на другую, или теряясь в песчаном вихре, осыпающем ровным слоем плоские верхушки зданий... Здесь не хватало ветра, который бы сметал песок на улицы и гонял бы его клубами по проулкам... Фигура снова рассыпается, исчезая в закрученном вихре, и оказывается на приступке хижин что чуть выше, поднимаясь как по ступенькам и двигаясь достаточно быстро на этот раз, памятуя об одном слишком любопытном мальчишке, дышащем ему в спину...

Чертова тревога никак не отпускала – Гаара исчез из номера, самое меньшее, полчаса назад, и вся группа из Суны теперь судорожно прочесывала Коноху в поисках этой «бомбы замедленного действия». Здравый смысл подсказывал куноичи, что младший брат не сделает ничего скверного, но понятная паника и несправедливые упреки Баки не давали Темари унять собственное сердце – Гаара мог поддастся искушению, Гаара мог убить посреди дня, Гаара мог забыть и провалить миссию. Ведь мог же? Не мог. Не должен. Она прошла с ним достаточно боевых миссий, чтобы выяснить пределы его терпения, его самоконтроля и капризов. Гаара был опасным, сумасбродным, но он выполнял приказы. В большинстве своем. Он неплохо справлялся со своей работой, и Темари научилась ему доверять. А сейчас он просто поддался очередному порыву, и Темари отчаянно верила в то, что он и на этот раз он оправдает ее доверие. Он не может подставить их всех под удар, сломать план. Ни за что. Она почти в этом не сомневалась. Если бы не паникер Баки…

И все-таки, нет. Все в порядке.

Сердце Темари пропускает удар, она делает глубокий вздох, прикрывая глаза и, когда снова открывает их – теперь на ее лице играет дерзкая ухмылка. Она нашла брата, и все их страхи не оправдались. Коноха в безопасности, Гаара в безопасности, и ничто не ставит под удар миссию. Все под полным контролем, кроме, разве что, того нелепого парнишки, что бежит по улице, призывая Гаару принять бой. Она легко узнает его по облегающему зеленому костюму и стрижке - один из тех местных сумасшедших, кого ей посчастливилось увидеть в свой самый первый день в Конохе. Темари легко перепрыгивает на крышу перед приближающимся  Гаарой, и, уперев руки в боки, ждет, когда брат поравняется с ней. Сузив глаза, она, словно кошка, следит за тем неуемным  крикливым генином, что и не думает отстать от брата. И он и Гаара приближались примерно с одинаковой скоростью, на лице одного скука и едва заметное утомление, на втором - жгучий энтузиазм. Если бы этот зеленый надумал атаковать Гаару, девушке пришлось бы вмешаться, и сделала бы это с явным удовольствием – сполна расплатившись с ним за все пережитые тревожные минуты.

− Гаара, - она переводит взгляд на джинчуурики, который теперь на одной с ней крыше. Глупый вопрос о том, где же он был, она равнодушно пропускает. Это не имеет никакого значения. – Мы волновались. Все в порядке? -  она вновь смотрит на Рока Ли. – Он досаждает тебе? – ладонь  Темари ласково  касается темного металла боевого веера. И хотя она не была такой отчаянной забиякой, как, к примеру, Канкуро, сейчас, когда ее кровь бурлит от переживаний и облегчения, идея силой заставить коноховца уняться кажется ей донельзя привлекательной. Сама не заметив, как, она уже приняла удобную стойку для атаки и теперь в чем-то даже жадно смотрела на генина, почти что призывая его сделать какую-нибудь глупость, вроде нападения на чужестранных экзаменуемых. Надо же ей как-то сбросить напряжение, верно? К тому же, уж лучше она, чем Гаара.
− Лучше прибереги силы для экзамена, коноховец, - снисходительно проговорила она, глядя сверху вниз на Ли, - Этот противник не твоего уровня.

In this fire that makes us yearn.

Гаара притормозил, всего на долю минуты задержавшись на одном из мягких настилов сарая, в котором утонули его ступни, и только тогда обратил внимание на то, что его быстро догоняет этот начинающий искренне раздражать юношу шиноби. Пылкая, дерзкая речь Лии была встречена кривой ухмылкой, так похожей на агрессивный оскал зверя. И ведь действительно, сам того не понимая, дразнил своими выкриками опасного зверя, мечущегося в своей хрупкой клетке... Зверя, которого так сложно, которого просто невыносимо сдерживать. Внутри себя... Противника сильнее себя? Наверное это должно было польстить Песчаному, но он лишь презрительно хмыкнул, глядя на своего потенциального соперника сверху вниз, опустившись на корточки, просто чтобы заглянуть глупому в глаза. Большие, круглые, преисполненные энтузиазма, совсем не похожие на беспристрастный, холодный взор гостя из Суны, пронизывающий своей ледяной пустотой до самых костей. Гаара не Канкуро. Конечно он самый страшный представитель песочной деревни, но для того, чтобы вызвать его на бой, смелых, безрассудно брошенных ему в лицо слов, было мало, ой как мало. Интересовал ли его Рок Лии, как боец? Нет. Джинчурики снова выпрямляется, чуть пошатнувшись, словно сосуд его все таки перевесил, и продолжает свой путь, преодолевая короткие расстояния от крыши до крыши, избегая смотреть вниз, на мелькающую между домов зеленую тень, которая очень навязчиво демонстрировала свою сумасбродную идею, полностью игнорируя нежелание оппонента сражаться.
Для Гаары этот чудной парнишка был не просто "слабее его". Он был из той серой массы народа, с которой ему всегда было невообразимо скучно. Те люди, которые просто не знали, что делали, играли с огнем, испытывая терпение Гаары. Его оскорбляли, громко насылая проклятия, или боялись и проклинали молча, но ненависть к нему, равно как и любопытство, всегда было одинаковым и вечно не угасающим. И если бы этот зеленый во всех смыслах юнец прознал о том, за кем он следует, энтузиазма бы не убавилось, а ярости, за пролитые Песчаным галлоны крови невинных, прибавилось и еще как. И тогда битва будет неминуема, а труп в Конохе без внимания не останется. И хотя плевал он откровенно на все запреты, не цепная он собака, чтобы сдерживаться на коротком поводке, но своим собственным умом джинчурики и сам прекрасно понимал - не время. Коноха будет гореть в огне. Стоны умирающих наполнят его уши сладкой музыкой и у них больше не будет сил на проклятья, и чувствовать кроме ненависти они будут только боль. И для того, чтобы сорвать такой большой куш, надо поступиться мелкими радостями - как вроде оставить эту тощую мошкару в гетрах в живых. Он должен поберечь свои силы. И только ради этой впечатляющей картины, в предвкушении которой он почти облизывался - Гаара слушал, что ему говорят. И исполнял это. Из чувства скажем так, солидарности. Быстрый взгляд вниз - не отстает. Глупая затея, но может прижать его к стенке, просто связав ему ноги и выиграть немного времени, чтобы благополучно уйти из локации? Но он не должен демонстрировать свои боевые навыки. Об этом сказали достаточно четко и ясно. Или может скинуть слишком резвому на голову булыжник? Это выбьет из колеи должно быть не меньше.
Нервы... они не резиновые.
Правда знакомая хрупкая фигура, виднеющаяся на горизонте, прямо в прямом поле зрения юноши, оказала на Песчаного эффект, равный стакану успокоительной настойки. Эту девушку с задиристыми, взлохмаченными светлыми хвостиками, с внушительным тессеном, чей край возвышался над ее острым плечом на манер его собственной тыквы, ни с одним генином не спутаешь. Быстро же они его нашли. Хотя что-то Канкуро не видно. Наверное прочесывает в поисках младшего брата другой участок деревни. А ведь Гаара не прятался... отнюдь. Очутившись рядом с сестрой, джинчурики остановился... Песчаное облако,до сего момента туманным облаком окутывая его щуплый силуэт, медленно осело на землю, с шорохом уползая обратно в сосуд,вопреки всем законам физики змеевидно уползая по лодыжке юноши вверх, по складкам одежды. За спиной на крышу явно кто-то приземлился, прыжком поднявшись с мостовой. Что же, не сложно догадаться. Гаара даже оборачиваться не стал, лишь плотнее скрестив руки на груди - на переносице образовалась опасно-недовольная складка, признак того, что терпения младшего надолго уже не хватит. И то, что Темари в некотором роде дерзит его преследователю, не остужает искру зарождающейся жажды убить первого невезунчика подвернувшегося под руку. - Темари... - Руки начинают весьма знакомо трястись, а глаза, льдисто-голубые, сжимаются в две прозрачные точки на белке.
Появление четвертого на крышах, не унимает эту дрожь, и кажется джинчурики готов бы раздавить обоих ,словно досаждающих ему мух, оставив кровавые пятна. Но пока он держался... Силы сдерживающие карающую руку на исходе - но они пока есть,и на данный момент Песчаный довольно свирепо, колко уставился на пока что незнакомого ему генина. Который, судя по быстрому взгляду на замершую поблизости сестру, был с нею знаком.
- Тебя ждет не победа. - Он едва разлепил сухие, потрескавшиеся губы, вернув глаза на виновника всего этого "бедлама".
Тебя ждет смерть.

Опять он. Темари с каким-то отчаянным возмущением в душе переводит взгляд на знакомую фигуру генина, что выросла рядом с Ли почти сразу, как куноичи вступила в разгорающийся конфликт двух интересов. Унылый вид, скучающее выражение лица, легкая тревога в словах. Шикамару Нара собственной персоной. Откуда он только взялся здесь? Следил за ней?
- Что ты здесь делаешь? - Темари не нравится его присутствие, и она хмурится, теперь агрессивно ухмыляясь именно ему. Честное слово, он был добрым гидом по Конохе, но лучше бы он имел приличное обоснование своего появления здесь. Разумеется, Темари понимает, что это вполне логично, что в его же интересах осадить пылкого задиристого генина, что прицепился к Гааре, словно банный лист, но она не слишком любит и доверяет совпадениям. Знаете, это немного напрягает, когда у тебя есть определенная тайная миссия, а тебя будто преследует кто-то, кто с самого начала был приставлен к тебе главой вражеской деревни, кто встретил тебя по прибытии и провел по злачным местам своей родины. Кто твой будущий враг, как никак. Все это как то подозрительно, не думаете? Вот и у Темари промелькнули подобного рода мысли и все они были полны подозрений и недовольства.

Темари, - пронзительно бьющий по нервам, словно вылитый ушат холодной воды на светлую голову, ее слуха касается тихий, хриплый, наполненный опасностью голос брата, остужая ее боевой, задиристый настрой в мгновение ока. Темари застывает в своей наполовину атакующей позе, ладонь на веере болезненно сводит судорога и куноичи переводит ошарашенный  взгляд на джинчуурики. Один вид его начавших подрагивать скрещенных на груди рук заставляет ее почувствовать легкую панику, словно выбили почву из-под ног, словно она забыла, с кем сейчас стоит на одной крыше и сейчас вдруг осознала свою ошибку, свое упущение. Шикамару, да и, что уж скрывать, сам Зеленый Зверь Конохи, виновник всей этой ситуации, сейчас совершенно вылетели из ее головы, да и разве будешь думать о паре мышей у своих ног, когда рядом заходится в рокочущем рычании тигр? Черт возьми, она и не думала что это нелепое, дурацкое преследование может настолько возбудить Гаару, что ей придется судорожно цепляться за собственное оружие, чтобы не выдать свое волнение этим двоим чужакам? Гаара-то все поймет по ее расширившимся зрачкам, по бьющейся нервно венке на виске, он как зверь чует все это и знает, словно видит ее насквозь. Ей не скрыть свой страх от него, но остаются свидетели, невольно вызвавшие такую реакцию у брата. Как она их сейчас возненавидела. Спокойствие, вот что теперь мучительно выражает ее лицо, с неизвестной степенью успешности. Темари выпрямляется, как можно более естественно, неторопливо убирает руку из-за спины и смотрит на подошедшего ближе Рока Ли каким-то равнодушным, словно подернутым невидимой пеленой глазами. Словно она думает о чем-то ином в тот миг, когда генин приносит свои извинения и кланялся. Разумеется, так оно и было. Темари размышляет о том, как спасти этих двух непутевых мальчишек и как успокоить Гаару, не привлекая лишнего внимания к его психическому состоянию. Она даже отодвигается ближе к брату, не решаясь, впрочем, прикоснуться  к нему.

− Ваши извинения приняты, - чопорно произносит она, едва шевеля губами и глядя куда-то в пространство между Роком Ли и Шикамару Нара.  – Верно, Гаара? – торопливо спрашивает она у джинчуурики, нервозно оглядываясь на младшего брата. Невысокий и поразительно худой для сильнейшего шиноби деревни,  он вызывал у нее такую тревогу, что впору бить во все колокола и созывать пожарных. – Нам уже пора возвращаться в гостиницу, -  с легкими нотками заискивания произносит она, внимательно,в  чем-то просяще глядя в бледное лицо брата, надеясь пробудить этим  в нем здравый смысл. Он, конечно, еще держит себя в руках, но эта дрожь и этот взгляд…. Он определенно подошел достаточно близко к той грани, за которую ему становится слишком соблазнительно перешагнуть. Она надеялась, что коноховцы оставят их и тогда она сможет успокоить Гаару. Он определенно в этом нуждается и, возможно, именно поэтому он назвал ее по имени. Чтобы она обратила внимание на его состояние и попыталась что-то с этим сделать.

− Я знаю дорогу, - твердо и прямо сообщает  она Шикамару, всем своим видом показывая, что им с братом не нужен провожатый. Вот уж точно не нужен. Для всех будет лучше, если этот генин, что наверняка пас ее, словно молодая сторожевая собака, сейчас заберет своего задиристого соотечественника и оставит пару Песчаников в покое. Для них самих в особенности.

Отредактировано Temari (Пятница, 2 января, 2015г. 03:20)