- … формально - Нара победил! – небольшой, раскладной столик пошатнулся от весьма ощутимого пинка, и рё, стоявшие аккуратной стопкой, со звоном рассыпались в разные стороны.
- Он признал свое поражение, победу присудили пустыннице. Будешь спорить против решения арбитра? – насмешливый смех, и загребущие руки тянутся вперед, чтобы собрать выигрыш. Недовольное рычание.
- Переносим ставку на следующий бой! Кто там у нас Учиха и еще один из Суны. Этот пугающий пацан. Анко-сан, будете ставить?
- Мм? – Митараши раскрыла глаза и меланхолично взглянула на вверенных ей в подчинение шиноби. Все они сейчас находились на блокпосте южных ворот в Коноху со стандартным приказом охраны границ деревни. Девушка потянулась, поднимаясь из асаны лотоса, и подставила лицо солнечным лучам, - Учиха значит? – она пожевала нижнюю губу, и отрицательно помахала головой, что можно было воспринять как отказ от участия в тотализаторе. Шиноби, пожав плечами, вернулись к ставкам.
Учиха Саске. Гораздо талантливей тебя. Ладонь легла на плечо закрытое тканью плащ – там все еще пульсирующей болью отдавал джуин. Она не до конца восстановилась после стычки с бывшим сенсеем в Ши но Мори, и теперь везде ей мерещилась эта пугающая, и такая знакомая чакра Орочимару. Осознание того, что змеиный саннин может бродить где-то поблизости выбивало из колеи, заставляя чувствовать себя глухой и слепой, не способной на рациональные поступки. Ладонь превратилась в кулак, собирая плащ в уродливые складки. Шиноби должен доверять своим предчувствиям, но что если они сбиты, словно сломанный компас больше не показывают на север?
Как оказалось, смотреть надо было на восток. Мощная, каменная стена дрогнула под ногами шиноби, оповещая о вторжении – столик перевернулся, и монетки звонко бренча распались по поверхности. Одна из них, встав на ребро, покатилась вперед. Анко, взлетев на высокий поребрик, с хрипом выдохнула воздух, видя, как над вершинами деревьев возвышается трехголовая змея. Чужое шипение штопором вонзилось в сознание, и это послужило отмашкой.
- Нападение? – один из шиноби оказался рядом с ней, остальные стояли полукругом за спиной, готовые к приказу.
Анко резко развернулась. Ветер подхватил полы плаща токубецу, разметав их в стороны – куноичи со всей серьезностью взглянула на своих бойцов.
- Всем выдвинуться на свои позиции! – отмашка рукой, - Мы начинаем первый этап программы защиты деревни – уничтожение вражеских единиц!! Выполнять!
В тот момент, когда закружившись вокруг своей оси, монетка стала заваливаться на бок, блокпост превратился в южную точку обороны.

- Они проникают в деревню! Суна – предатели!
Токубецу досадливо цокнула языком, и в вихре огненных всполохов переместилась на высшую точку наблюдения, с которой был виден стадион и возрастающий на одной из его точек барьер. Похоже, весь эпицентр борьбы развернулся именно на манеже чуунин шукен – Анко зацепилась рукой за шпиль установленный на крыше, удерживая себя от порыва рвануть вперед со всех ног. Приказ, тяжелым ярмом указывал ей на совершенно иные действия, этому же способствовали появившиеся члены отряда АНБУ.
- Эвакуация началась. Одна из точек сбора – Академия.
Отвернуться прочь стоило неимоверных усилий - Митараши с хрустом разминает пальцы, и срывается с места.

- Ведите сюда жителей ближайших домов – дети, женщины, старики в первую очередь, - она юркой змейкой маневрировала среди толпы учеников, что неровными отрядами маршировали к открытому деревянному люку. Среди всего этого детского гомона было немного трудно ориентироваться, и токубецу нервно одергивала учителей, чтобы они контролировали свои выводки. Откуда-то сбоку послышался нервный всхлип – младшая группа похоже успела накрутить себя, что в соответствующей обстановке было совсем нетрудно. Митараши оглянулась, примечая знакомую мельтешащую фигуру с примечательным шрамом через переносицу.
- Умино! Успокой их! – рявкнула токубецу, едва удерживаясь от того, чтобы не начать перешагивать через младое поколение Конохи, и пробираясь к входу в подвальное помещение рядом с которым замерли трое АНБУ, - Я не собираюсь ждать дольше положенного, проход перекроется как только последний ребенок окажется в бункере. Если в трех минутах пути отсюда есть гражданские – ведите. Нет – отправляйтесь к следующей точке эвакуации.
Солдаты с тихими подтверждением ретировались прочь – Анко глубоко вздохнула, и заправив руки в карманы плаща заняла их место у входа в подвал. Между пальцев перекатывались пара дымовых бомбочек, слух напряжен до предела, в попытке уловить шаги чужаков, но среди выкриков учителей и детской возни это было трудновато. Впрочем, эвакуация проходила на удивление быстро и слажено, старшие из генинов подчиняясь руководству, взяли опеку над младшими, и теперь поголовье детей в подвале быстро сокращалось.
В детстве у нас было средство
Все страхи под кроватью и большая любовь
Бесплатная от отца и матери
И время бы вспять, но мы
Так далеко... ©

Отредактировано Mitarashi Anko (Понедельник, 12 октября, 2015г. 14:01)

В остекленевшем взгляде Анко нет жалости, лишь глухое раздражение. Она подпирает плечом косяк, скрестив руки на груди, и мрачно скользит глазами по головам детей – все на одно лицо. Испуганные, с дрожащими губами, ищущие поддержки у взрослых – будущее Конохи во всей своей красе. Что она там говорила генинам перед тем как открылись ворота Ши но Мори?
Постарайтесь не умереть.
Постарайтесь не умереть маленькие птенцы, постарайтесь сегодня понять, что значит быть шиноби и готовы ли вы к этому. Митараши кивает в ответ на слова сенсея, и тот начинает открывать люк. Четкие, слаженные движения – видите, птенцы? Часто ли вы наблюдали как ваш сенсей работает в экстремальной обстановке. Знаете ли вы, что он может на самом деле?
Знаете ли вы, что он умеет убивать?
Пара шиноби поддержки эвакуационной миссии тихими тенями скользнули к зияющей поверхности подземного хода и спрыгнули вниз, начиная принимать детей на руки и спуская их в туннель. Четко, быстро организованно, все, так как много раз репетировалась на учениях. Где-то за пределами академии раздался грохот, от которого заметно затрясся пол, а на факелах задрожало пламя. Куноичи прикрыла глаза, всем своим сознанием стремясь туда, где возможно умирали товарищи сражаясь с предателями. Но, приказы не обсуждаются.
- Шевелитесь, - процедила Анко и выглянула в коридор. Ей все время чудился топот, но отступать от плана действия куноичи не спешила – за время эвакуации к ним присоединились несколько гражданских, которые теперь активно помогали перемещать детей вниз. Девушка в упор посмотрела на притихшего, чуть растерянного Умино и кивнула ему, словно благодаря, что тот решил взять на себя часть руководящих заданий. По крайней мере, дети его слушались, и поддерживали хоть какую-то видимость порядка.
- Митараши-сан! – на этот раз быстрые шаги оказались не миражом – Анко чуть прогнулась в талии, выглядывая из-за косяка и не меняя позы. По коридору спешили двое АНБУ, между ними гуськом семенили пятеро детей – самый старший мальчишка недоверчиво взирал на всех из-за квадратных очков, прижимая к груди мяукающий сверток, - у сиротского приюта стена обвалилась, мы думали, что всех забрали, а эти вот во внутреннем дворике прятались, - зачем-то пояснил один из шиноби, дрогнувшим голосом, и попытался погладить одного из детей по голове – не вышло – ребенок резко дернулся, и поморщился словно дикий зверек. Повисла неловкая пауза, - проследите за ними?
Можно подумать был какой-то иной выбор, куноичи посторонилась, пропуская детей ближе к люку. Те жались друг к другу, спина к спине, словно ожидая нападения и резко контрастируя с остальными ребятами. Митараши досадливо цокнула языком и впервые ощутила какой-то болезненный укол в висках, но свалила все на меняющуюся погоду. АНБУ исчезли без звука, аккуратно прикрыв за собой дверь, сиротки затравленно переглянулись, и одна из девочек скривилась, вот-вот намереваясь заплакать.
Этого еще не хватало.
В два шага Анко оказалась около люка, напротив Умино и кивнула ему в сторону небольшой, сиротливой группы, так и не решившейся подойти ближе к учителям и остальным детям, которых осталось в меньшинстве. Гул голосов уже раздавался откуда-то снизу и сбоку, значит, процессия начала уходить все дальше по коридорам к основным убежищам.
- Из приюта, отстали от своих, - тихо произнесла куноичи, и обернулась, маня к себе детей, чтобы спустить их вниз. Это заняло какое-то время, и, Митараши досадливо отметила про себя, что они выбиваются из графика, задерживая наступления следующей стадии обороны деревни. Наконец, последний из гражданских скрылся в полумраке туннеля, что уже не казался таким уж темным омутом. С тихим треском зажигались факелы, а по стенам начинали свой пляс затейливые тени. Анко оглядела опустевшее помещение и потянулась, вскинув руки вверх, словно и не было вокруг критичной обстановке, - спрыгивай, Ирука, я пойду последней и запечатаю ход.
Она даже делает приглашающий жест рукой, словно зовет в гости и легко улыбается – мол, и не такое же случалось, значит, и в этот раз сможем преодолеть. Можем же?

Зияющее темнотой отверстие люка – словно приглашение спуститься в могилу.  И Анко самолично отправила вниз более 50 человек, и если произойдет взрыв непосредственно над туннелями для эвакуации, все эти дети и гражданские окажутся погребенные заживо. Перспектива не самая радужная, и вряд ли для отчета сойдет формулировка - «спаслись в царстве небесном». Куноичи криво ухмыльнулась, но тут же одернула себя, порадовавшись, что Ирука уже спрыгнул вниз и не видел этой маски ехидства. Девушка еще раз окидывает помещение взглядом,  примечая брошенную в углу тряпичную куклу, и соскальзывает вниз, в полумрак. Мягкое, изящное приземление на землистый пол – Анко одергивает воротник плаща, наблюдая, как колонна людей, освященная факелами, начинает продвигаться вперед. Коридоры наполняются голосами, где-то даже раздается невнятный смех. Замыкающие процессию сироты пугливо оглядываются, и Митараши пару раз взмахивает рукой, мол, идите за другими, не отставайте, и дети ускоряются.
С едва заметным вздохом она складывает руки в печати и начинает процесс запечатывания входа – пальцы мелькают быстрее, чем мысли, работая скорее по инерции и на телесной памяти. Движения, отточенные и выверенные, Анко даже не думает, что может ошибиться – хлопок в стену напротив и тут же от ее ладоней разбегается едва заметная черная вязь запечатывающей печати, что опоясывает люк, и расцветает в его середине конечной точкой. Теперь, чтобы пуститься в погоню за людьми придется, как минимум, взорвать внушительный земляной пласт, и не то чтобы для обладателя техники Дотона это было сложно. Митараши просчитывает сразу все худшие исходы операции – ей так проще. А на счастливый исход пусть надеется остальные.

Первый далекий взрыв звучит словно предупреждение к последующей канонаде. Куноичи, идущая на пару шагов позади всей процессии резко останавливается и напряженно всматривается в потолок, словно ожидая, что он сейчас пойдет трещинами и начнет осыпаться. Впереди раздаются пугливые вскрики, в свете факелов начинают метаться тени – как-же тяжело работать с гражданскими. Недовольная мина на лице Митараши грозит обернуться в грозный приказ шагать дальше, без пустого промедления, и тут грохот повторяется, да так отчетливо словно именно над туннелем обрушилось что-то внушительное. Куноичи резко отпрыгивает назад, как-раз вовремя, сверху падает пара камней, а впереди слышится шум осыпающегося песка, который тут же поднимает такое облако пыли, что начинает щипать в глазах.
- Обмотки Первого!! – девушка в два прыжка достигает людей, которые из организованной колонны тут же начали превращаться в испуганную толпу. Вдалеке звучит крик Ируки, призывающего всех к тишине, и это, на удивление срабатывает. Анко, активно работая локтями, пробирается вперед, на ходу ругая всех кто попадается ей на пути, строителей коридоров и свой маленький рост. Наконец, ей надоедает эта толкучка, и, намотав плащ на руку, она просто подпрыгивает вверх, и начинает бег по стене. Чуть чары на подошвы, и аккуратно, на цыпочках, едва касаясь поверхности, чтобы не вызвать новый обвал она перемещается вперед, попадая в плотное облако повисшего в воздухе  песка. Дело дрянь. Все указывало на то, что впереди случился обвал, который перекрыл дорогу.
Она спрыгнула рядом с Умино и тут же развернулась к процессии, которая топталась на месте – особо любопытные уже порывались сунуться следом за учителем, который вглядывался в полумрак, освещая себе путь факелом.
- Все отступили на пять шагов назад, - слишком глубоко вздохнула, и закашлялась. Пришлось закрывать пол-лица рукавом плаща. Она скользнула взглядом по первым рядам и нахмурилась – сопровождающих шиноби не было видно, - где Нарико и Акира?
Вопрос повис в воздухе – девушка развернулась так резко, что плащ закрутился вокруг талии, и в два шага обогнала Умино, прищуриваясь и едва не спотыкаясь о первые камни, прикатившиеся с горки обвала.
Если эти два идиота созерцают закупоренный проход, вместо того…
Остаток мысли так и не оформился в проклятье в сторону подчиненных. Просто потому что это стало бы нечестно по отношению к почившим – ноги Нарико торчали из-под огромного валуна, который принесла с собой волна песка. А вокруг расплывалось черное в свете факелов пятно крови.
Болезненный хрип сорвался с губ куноичи – не было даже шанса помочь им, это заняло бы слишком много времени, и при новом взрыве могло стоить гораздо большего сила жертв. Анко позже попросит прощения у своих товарищей, за то, что выбрала не их жизни, а чужие.
- Разворачивай всех, пойдем в обход, - хриплый, отрывистый приказ в сторону Ируки, и она опять закашлялась.
- Что произошло? – удивленные голоса от преподавателей, которые тоже спешили к месту обвала. Кто-то из них оказался слишком уж глазастым, и сразу приметил кровь на земле, - Ох, Ками-сама, их засыпало? Мы можем помочь??
Нервный, возрастающий шепот стал превращаться в панические крики – «кто-то погиб?», «мы не сможем выбраться?», «Ируку-сенсея завалило песком?».

Каменная пыль оседает на ресницы, делая их свинцовыми, неподъёмными – будто тяжелые грузы тянут веки вниз, призывая закрыть глаза и остаться одной в этой спасительной темноте. Тени, от резко вскинутого вверх факела, взметнутся наверх к потолку и запляшут в диком, пугающем танце, под аккомпанемент гудящего сомна людских голосов.
- В обход идти намного дольше? Вдруг случится новый взрыв?
- Ирука-сенсей мне песок в глаза попал. Щиплет.
- Почему бы не попробовать разобрать завал…?
Недовольные голоса. Испуганные голоса. Живые голоса.
Анко как завороженная смотрит вниз в темноту камней, что стали могилой для двух молодых джоуинов. Вряд ли кто заметил, но коридор деформировался не только от обвала – Наруко и Акира успели сориентировать вовремя и создать каменную стену защищающую колонную людей от катящиеся валунов. Создать успели, а отойти прочь – нет. Герои. Посмертно.
- Ваш сын погиб при выполнении задания и представлен к награде.
Ей придется дважды повторить эту фразу и склониться в глубоком поклоне. Не потому что, так предписывает церемония почтения к родственникам погибших. А потому что невыносимо видеть как на потемневших от горя лицах проступает ненависть. Почему должен был умереть их сын и гордость, а тот, кто без рода и племени выжил и посмел явиться с дурными вестями на порог?
- Он с честью выполнил свой долг и своими действиями спас колонну гражданских лиц при эвакуации.
Повезет, если на этой части не прозвучит хлопок закрывающейся перед носом двери. Больно ли? Нет. Чувство боли давно уже обтесалось и затупилось о ровные ряды надгробных плит, под которыми лежат товарищи и те, кто ушел раньше срока, да и сегодня погибнут многие – эти двое стали лишь первыми в длинном списке, что размотала смерть.

Темнота вокруг сгущается, липкими, холодными щупальцами проскальзывая за ворот плаща и вгоняя в озноб. Куноичи вновь осталась в конце колонны наедине с двумя призраками, что с немым укором смотрят Анко в спину. Сама она тоже глядит на спины уходящих людей, что тянуться за голосящим Ирукой послушным стадом.
- Двадцать минут пути, по правую руку будет подсобка с резервами воды…, - кричит она вслед Умино. Их путешествие затягивается, а дети хоть и терпеливы, но уже наглотались пыли и порядком испуганы. Куноичи зябко ежится, и совсем уже тихо, почти себе под нос добавляет, - … и сухпайком.
Призраки чуть заметно трепещут за плечами.

- Опять в сухпайке сплошные галеты. Лучше бы солонину положили. Как я проживу день на сладком печенье? – Нарико небрежно вертит в руке сверток, а после аккуратно складирует обратно в подсумок и чуть неловко улыбается, - племяннице принесу. Она их любит.

И отгоняя прочь такой навязчивый запаха сладких галет, который внезапно повис в воздухе, Митараши догоняет последние ряды, чутко прислушиваясь к каждому гулкому звуку с поверхности.

- Сенсей…
Кто-то настойчиво дергает ее за рукав.
- Какой я тебе сенсей? – хрипло, рыкающее, зло она выдыхает слова и только после этого смотрит на говорящего. Мальчишка из приюта шарахается в сторону, но рукав плаща не отпускает, а за стеклами очков, что сверкают отблесками факелов, отважные глаза. Анко поджимает губы, и оглядывается в надежде, что рядом окажется кто-нибудь из учителей академии. Напрасно, впрочем, она итак отстала от общей колонны, а тут еще эти... из приюта, - чего тебе?
Чуть мягче, но все равно зло. Токубецу не расположена сейчас выслушивать детский лепет, для этого существуют специально обученные люди.
- Марико устала. Нам тяжело ее нести… отстаем, - тонкие, детские пальцы соскользнули с ткани. За пазухой широкой рубахи тихо мяукает котенок, и от всей этой картины Анко хочется завыть. Но вместо этого она расправляет плечи и, наклонившись, подхватывает самую младшую девочку на руку. Та легкая словно былинка – широко зевает и трет кулачками глаза. Остальные сбились вокруг куноичи полукругом, выжидательно глядя на нее.
- Рядом держитесь. И не болтайте, - злость уходит куда-то, словно в водосток, оставляя после себя привкус горькой, тупой жалости к потерянным детям. Она ощущает щекой теплую голову ребенка, с пушистыми темными волосами, струящимися локонами к плечам.
Люди продолжают путь, делая огромный круг, но медленно приближаясь к своей цели. И даже не подозревают, что уходят все глубже под землю. Все больше давят на уши стены, а воздух становиться тяжелый и с землянистым привкусом. И из каждой щели за колонной людей пристально, любопытно и зло наблюдают сотни крысиных глаз.